В конце 1985г. мне предложили возглавить работу с породой в Московском Областном клубе служебного собаководства. Предложение было из тех, от которых не отказываются. Это был Шанс - возможность не наблюдать со стороны, а самой делать то, что постепенно стало главным делом в жизни - заниматься селекцией и сохранением Кавказской Овчарки.
Для начала я ознакомилась с картотекой членов клуба. Там нашлось несколько собак разведения Московского Городского клуба служебного собаководства, собаки с родословными, выданными питомниками завода им. Ухтомского и Раменского камвольного комбината "Красное Знамя", питомника "Красная Звезда" (причем, среди последних затесалась парочка московских сторожевых - метисов первого поколения с кавказской овчаркой, получивших в наследство кавказиный окрас) и приличное количество "темных лошадок" - чье происхождение либо отсутствовало вообще, либо, вызывало боольшие сомнения. Естественно, московские сторожевые и "темные" кобели как племенное поголовье не рассматривались.
Сложив в сумку целую кипу документов, я села в самолет и отправилась в Ленинград к Дмитриевой (Выдумцевой) Свете, бывшей меня тогдашней наставницей и учителем.
Три дня между ее сменами на питомнике мы разбирались в привезенном мной материале.
Для начала мы выделили из общей массы собак с происхождением и характерными чертами внешности московских собак. Эти планировались под производителей из питомника Московского Мясокомбината и кобелей разведения МГКСС.
Держателем "Ухтомских" кровей после смерти Деда (В. Е. Егорова) стал питомник АЗЛК, где "командовал парадом" А. С. Самойлов. Несколько "чистых""Ухтомичей" были приобретены владельцами дачных участков по Казанской железной дороге. Они стали основой "Ухтомской" группы.
Я не случайно не употребляю термин "линия", дело в том, что классические принципы построения линий, принятые в сельхоззоотехнии, в собаководстве не действуют. Сначала мы смотрим на внешние данные собаки (ее фенотип), и только потом уже рассматриваем все остальные требования: движения, характер, поведение.
По данным родословной животное может быть отнесено к отцовской линии, но фенотипически оно будет являться представителем материнской, в этом случае попытки опираться только на правила обречены на провал. Формальный инбридинг не дает ничего. Шанс получить исходного предка, причем весьма призрачный, маячит где-то через несколько поколений.
Здесь придется сделать небольшое отступление.
Питомник завода им. Ухтомского был организован в конце 40-х годов. В период расцвета его поголовье насчитывало около 200 собак. В основу поголовья легли аборигены Кавказа и лучшие собаки ГУЛАГа: Каприз, Урал и др.
Два типа: чисто крепкий и несколько рыхловатый - тасовались между собой, поддерживая жизнестойкость породы. Из огромного поголовья в племя шло не более четверти, остальные или просто работали на постах, или продавались населению.
Условия работы были предельно жесткими: собаки перекрывали периметр. Учитывая тотальный дефицит всего, что только возможно: от продуктов до гвоздей, - и менталитет советского человека, считавшего день, когда с завода не вынесен хоть болт, прогулом; нетрудно догадаться какой прессинг оказывался на животных, препятствовавших "несунам".
Усугубляло положение то, что основой штатного состава рабочих были инвалиды по слуху и зрению. Свою неполноценность в физическом плане они вымещали на собаках: песок в глаза и кислота в морду были не самыми изощренными методами борьбы с мохнатыми сторожами.
Таким образом отбор шел по силе духа, стойкости перед сопротивлением человеку и смелости в сочетании с умением быстро оценивать обстановку, чтобы при задержании расхитителей социалистической собственности не пострадали работники охраны.
Помимо этого Дед был, как сегодня сказали бы, фанатом рыжего окраса. Легенды ходили о том, что он не мог спокойно пройти мимо рыжего кавказа. Так и повелось, что ухтомичи были рыжими всех оттенков: от светло-палевого и белого до темно-бурого.
В МГКСС наоборот, предпочитали собак серого окраса больших и наиболее смотрибельных. Поскольку основное поголовье было сосредоточено в руках любителей, от собак требовалась значительная лояльность к человеку, умение подчиняться и хотя бы элементарная дрессируемость. Те, кто не хотел или не мог вписываться в узкие рамки человеческого общежития, оказывались в ведомственных питомниках и из разведения выпадали.
Вот так в общих чертах выглядели две основные группы, которые планировалось культивировать. При подборе пар нужно было учесть не только внешние данные, но и характер, рабочие качества и поведенческие особенности собак, чтобы, например, к излишне осторожной суке не подобрать неуравновешенного кобеля, неважно, обладает он недостаточной смелостью или излишней злобностью.
Но мало было сделать подбор пар на ближайшую вязку, нужно было еще определиться, что делать с полученным потомством, предположить, кто станет продолжателем линии, носителем лучших качеств основателя.
Помимо ярких типичных представителей двух групп были еще суки, которые не обладали внешними признаками принадлежности ни к одной из них. Их родословные представляли настоящий «винегрет» - в них были собраны все возможные производители не только Москвы и ее окрестностей, но и выходцы из других городов. Здесь мы исходили из соображений получения потомков, наделенных характерными чертами той или иной группы.
Маточник подбирался тщательно и любовно, но и от сук, не обладавших высоко породной внешностью, мы не отказывались. Во-первых, не проверив по качеству потомства, нельзя делать заключение о ценности матки; а во-вторых, если человек решил повязать свою собаку, он это сделает, независимо от желания или нежелания клубного руководства.
Конечно, от собак, имевших пороки: неправильный прикус, отсутствие зубов и т. д. - мы отказывались, но вот к остальным, даже самым посредственным, старались подобрать подходящую пару. Если можно получить детей лучше, чем мама, почему бы это не сделать? И мы делали.
Чтобы исправить недостатки в аппарате движения сук, мы вязали их с привезенными с Северного Кавказа Е. Шуваловой серым короткошерстным Тугри и белым Джубой - оба отличались правильным строением корпуса, великолепными движениями и безупречными в строении конечностями.
Оба кобеля были совсем не похожи на привычных московских собак, и приходилось долго объяснять владельцам сук, зачем нужна предлагаемая вязка. Зато результаты радовали всех: нас, получивших крепкое добротное поголовье, заводчиков, гордо показывавших на выводках своих «детей», и хозяев, чьи собаки получали высокие оценки. А их получить было совсем не просто!
В Ильинке проходили три традиционные выставки - Весенняя в конце мая, Осенняя в сентябре и Зимняя в начале февраля. Чтобы поддержать интерес членов клуба и гостей, я к каждой выставке покупала призы: вазы, сувениры, книги по собаководству (большой дефицит тогдашнего времени). Получал их Победитель класса независимо от того, был он членом клуба или нет.
Судейство было жестким: наличие двух и более недостатков снижало оценку на порядок, один порок означал оценку «хорошо», даже если кроме этого в остальном собака была безупречной, причем движения оценивались как полноценная стать экстерьера. У собаки могло иметься несколько мелких недостатков, но скованные движения - и она получала оценку «хорошо». Тем не менее с каждой выставкой количество гостей только росло.
Постепенно подбирался маточник.
Астарта (вл. Меркушова) была отвергнута МГКСС за ряд недостатков в строении головы: у нее была несколько заостренная длинноватая морда. В ее родословной, выданной Гомельским КСС, почти все четвертое колено занимали собаки из питомника Минского Тракторного завода, выходившие на Ухтомских собак.
Естественно, вязалась она в этой группе и дала целое созвездие великолепных собак, обладавших не только высочайшей породностью, но и прекрасным характером: никто из ее детей и внуков не ссорился с хозяевами, прекрасно вписываясь в семейные кланы, но исправно несли при этом охранную службу.
Марина Меркушова оказалась образцовым заводчиком - заботливым, добросовестным, опекавшим «собачьих детей» до самой их старости и смерти.
Внук Астарты - Даншар-Эрме был крупным рыже-пегим кобелем, по причине управляемости и несклонности к немотивированным нападениям на людей гулявшим без поводка. Жил он на севере Москвы.
А теперь представьте: поздний летний вечер, молодая женщина неторопливо прогуливается по дорожке сквера. Компания молодых людей изрядно подогретая спиртным, пытается навязать ей свое общество, доходчиво объясняя цель «знакомства». Женщина честно предупреждает:
- Ребята, вы бы поискали другую кандидатуру, а то я тут с собакой гуляю, позову ведь… Шарик!..
- Ха, Шарик!.. Слыхали, мужики?!. Шарик, иди к нам!
Каково было изумление гуляк, когда из кустов появилась рыжая морда, и огромный пес долгим внимательным взглядом окинул всех, оценивая обстановку, нос сморщился и раздалось низкое утробное рычание.
Дожидаться дальнейшего развития событий мужики не стали. Рассыпавшись в извинениях, они тихо испарились.
Из Подольска к нам пришли Гульбахор (вл. Нефедова) и Санта (вл. Тимофеева).
С Гульбахор пришел целый помет: Айнажи (вл. Колесниченко), Аджуба (вл. Грязнов), Анхуза (вл. Юргенсон) от Гасара (п-к АЗЛК), все они имели все характерные черты Ухтомских собак и соответственно использовались в дальнейшем разведении.
Санта была дочерью Ахила (вл. Алексеева), сына Дика (п-к АЗЛК) и Елки (вл. Степанова), она имела некоторые недостатки в строении головы (резкий переход от лба к морде и прямоватый разрез глаз), но была носительницей ценных кровей. Повязав ее с последним сыном Алмаза - Люксом на з-де им. Ухтомского, я получила Джордана (вл. Маширов), рыже-пегого среднего роста могучего, но не тяжелого, не сырого и не грузного кобеля.
Не менее ценным приобретением для секции была Дина (вл. Ястребова), внучка Клыка по отцу и правнучка Алмаза по матери - палево-пегая сука, чью породную голову портили высоко купированные отвисающие в стороны уши.
Так постепенно формировалась Ухтомская группа с прицелом в дальнейшем «разбить» ее на две ветви: Нухтара и Массука.
Сама моя Ксюша (Алтынай-Юм) и ее дети вязались в Ухтомской группе.
Все ее дочери были буквально помешаны на детях. Ее дочка от Ломы - Игрень-Ам была совершенно сумашедшей мамашкой: мало того, что она заботливо выхаживала помет, не придавив ни одного щенка, после трехнедельного возраста она начинала по-волчьи подкармливать их отрыжкой, но так «увлекалась» этим, что выдавала детям всю еду, которую ей скармливали.
Она жутко худела, и хозяева вынуждены были изолировать ее от щенков, потому что просто передержать ее несколько часов отдельно было бесполезно: она ухитрялась хранить пищу в желудке более 12 часов!
Другая ее сестра ощенившись принялась охранять щенков, правда до драки дело не дошло, но она так пристально следила за хозяевами, чтобы не обидели детишек, что боялась заснуть.
Они позвонили мне:
- Вы знаете, она не совсем не спит.
Я посоветовала отгородить ее чем-нибудь, хотя бы передвинув шкаф, чтобы собака могла почувствовать себя в безопасности логова. Хозяева занимали комнату в коммунальной квартире и жили довольно большим семейством, одни члены которого ложились поздно, а другие рано вставали.
Таким образом, на отдых у собаки времени совсем не оставалось.
Кончилось тем, что от постоянного напряжения у собаки не выдержала нервная система и она просто потеряла сознание. Только тогда, вняв наконец моим увещеваниям, хозяева отгородили бедной псине уголок.
От вязки с АЗЛКовским Нухтаром остались Юстас на АЗЛК и Юкагир-Ам у моего - к тому времени уже бывшего - мужа. Некрупный, но мощный кобель с выразительной головой и типичным Ухтомским характером.
В это же время МГКСС предпринял попытку сформировать линию Лютого (п-к «Лира»).
Броский массивный сыроватый с тяжелой грубоватой головой кобель не оправдал надежд разведенцев - уже первое поколение потомков имело ряд серьезнейших дефектов в анатомии: сильно выраженную низкопередость обусловленную резко укороченными предплечьями, из-за чего задняя часть собаки оказывалась на уровне ее затылка - ни о каких движениях при таком строении речи быть не может.
Помимо этого задние конечности часто оказывались выпрямлены в коленных и скакательных суставах, у нескольких собак обнаружилась документально подтвержденная дисплазия тазобедренных суставов.
В итоге линия «умерла», не успев сформироваться. Такое положение называется неправильным выбором основателя линии. В данном случае я бы сказала: «неудачным».
Нельзя сказать, что у меня все и всегда было гладко и безоблачно.
От дочери моей Алтынай и ленинградского Ломы Игрени-Ам и АЗЛКовского Нухтара родился помет из четырех щенков… коричневого окраса. Ни до, ни после этого случая ни один из родителей не давал брака по окрасу даже с заведомыми носителями. Откуда это вылезло, остается загадкой по сей день.
Поскольку мое повествование все время возвращается к АЗЛКовским собакам, думаю, будет не лишним рассказать о них поподробнее.
Так же, как и ухтомские, АЗЛКовские собаки перекрывали периметр и охраняли склады автомобильного гиганта.
Чтобы судить об эффективности их работы, достаточно рассказать историю - простую, но поучительную.
Склад запчастей охранялся постом милиции, и поначалу руководству завода казалось, что этого достаточно для сбережения ценностей. Каково же было удивление проверяющих, когда при очередной ревизии была обнаружена недостача... четырех вагонов деталей: ШРУСов, мостов, балок - такие в кармане не вынесешь.
Сделав выводы, перешли к практике двойного контроля: внутрь склада кинолог запускал собаку, а кладовщик опечатывал помещение - в итоге ни один из участников процесса не мог попасть внутрь, минуя другого: у кинолога нет ключей, а кладовщика слопает собака, если он попытается проникнуть в склад. Больше ничего не пропадало.
Но вернемся непосредственно к питомнику. Так же как на Ухтомке, в период расцвета на АЗЛК насчитывали более 150 голов: кавказов, южаков и азиатов. И племенных животных тоже было не более четверти от общего поголовья.
Итак: основными производителями в период моего знакомства с этим питомником были:
Гассар - темно-бурый кобель, чья родословная уходила корнями в ведомственные питомники, вплоть до знаменитого ГУЛАГа.
Иштар - сын Гассара, зонарно-серый кобель - крепкий, давший огромное количество щенков, как правило, в своем типе.
Айтеш - сын Иштара и Елки - двух великих (без преувеличения) собак, Елка была дочерью Алмаза - широкотелая рыжая сука с идеально породной головой, воплощение суки-производительницы, ее дети были яркими представителями породы: Айтеш, Ара (вл. Соломатин), Ахилл (вл. Алексеева), Нухтар - все они обладали выраженными чертами ухтомских собак.
Айтеш был серо-палевым, некрупным, как все ухтомичи, крепким, легко сочетавшимся практически с любыми суками, независимо от их происхождения.
Нухтар был полубратом Айтеша по матери, но явно тяготел к "тяжелому" типу ухтомских собак.
Массук был сыном так поразившего меня Дрона, очень похожим на отца. светло-рыжий. мощный, с тем же выражением морды и львиной гривой - не столько длинной, сколько жесткой.
Самым загадочным и непредсказуемым из АЗЛКовских кобелей был Кучук, внук Алмаза в типе деда, зонарно-серый крепкий кобель, отличавшийся повышенной строгостью характера. От него можно было получить великолепных детей от весьма посредственных во всех отношениях сук, а можно было "промахнуться" в казалось бы беспроигрышном сочетании.
Как-то так стихийно сложилось, что основная масса сук, составивших маточник МОКСС состояла именно из ухтомских собак.
Были еще представители "городского" разведения, в основном потомки Урана-II - нашего первого Международного Победителя, получившего этот титул на Международной выставке в Будапеште в 1971г. В этой же группе оставил свой след Лидер - сын Юм-Барина, внук моей Рады. Но эта группа была немногочисленной и ее представители, к сожалению, осели "за забором".
Это еще одна головная боль любого заводчика: лучшие щенки по горькой иронии судьбы попадают в руки людей, которые при покупке клянутся, что будут заниматься дальнейшей выставочной и племенной карьерой щенка. а потом забывают о своих обещаниях. И живет такая "надежда заводчика" за высоким забором, услаждая взор хозяев, пугая их гостей и теша их гордость: вот какую отхватили - никому не отдадим.
Но вернемся к Лидеру - от первой его вязки с Эмирой, дочкой Османа-II из питомника "Красная Звезда" я выкупила у его хозяев Сибирь - тигрово-пегую суку. Она успешно выставлялась, но ее потомков в поле моего зрения не осталось.
А вот появление Зэтты де Викс стало для меня огромной удачей. В этой суке были максимально накоплены крови Урана-II. От ее вязки с Лидером я получила Алму-Хэйллоран, дома просто Муху. О ней можно рассказывать долго и интересно, что я и сделаю припервой же возможности.
Сейчас же скажу только, что потомки Мухи составляют значительную часть моего сегодняшнего питомника. Но это уже другая история.
Но продолжу свой рассказ о том, как постепенно выстраивалась племенная группа. Я не упоминаю собак, чье потомство, пусть и удачное, затерялось в катаклизмах Перестройки.
Айнажи (вл. Колесниченко) была повязана Юкагиром, и в результате появились Гюльчерычай, выкупленная мной для моего питомника - небольшого роста широкогрудая сука, великолепная работница и просто милейшей души создание (для своих); и Герат, уехавший с хозяевами в Америку и объявившийся уже в достаточно преклонном возрасте, что не помешало ему стать отцом нескольких пометов.
Достаточно сказать, что он, уже 10летний пес, уверенно обошел своих более молодых соперников, став лучшим представителем породы.
У Лены и Андрея Юргенсон была еще одна сука - Рад-Бара, от нее и Кучука в подмосковную Дубну уехала Лада (вл. Танаев), от нее и Джордана я получила и выкупила для себя Елине. Ее дети, внуки и правнуки составляют мою вполне законную гордость. Но о них я расскажу уже в истории питомника.
Еще одним ценнейшим приобретением секции стала Аргуша (вл. Паненко) - дочь Айтеша. Великолепная сука, являвшаяся по сути эталоном породы для своей группы, да и для любой другой тоже, она стала впоследствии Победительницей Всесоюзной выставки ВКФ (Всесоюзной Кинологической Федерации - предшественницы РКФ) и первым в истории российских выставок Лучшим Представителем породы.
В 1987г. я познакомилась с Ниной Ефановой - хозяйкой питомника «Сосновый Бор», владелицей внука днепропетровского Топуша (вл. Гурбич) Победителя Красноярских, Новосибирской выставок Искара-Каро.
Он впечатлял объемным корпусом, мощным без сырости костяком и широкой, может быть чуть коротковатой головой.
Сначала я увидела его на фотографии и загорелась посмотреть вживе. До этого я в Днепропетровске видела самого Топуша, и меня очень заинтересовал его внук. Чтобы не тратить время и деньги просто так, я повезла к Каро на вязку одну из своих сук - трехчетвертную аборигенку Жанду.
Меня встретил в аэропорту муж Нины и привез в пионерский лагерь под Красноярском, который и охраняли их собаки.
Три суки и Каро встретили меня дружным лаем. Тигровый лохматый Искар-Каро, его постоянная партнерша рыжая с маской Эльдана и пятнистые Халина и Хасана - дочери Эльданы и ленинградского Дарьяла (вл. Налобин). Эти собаки производили впечатление силы без сырости, злобные, но без склонности к приступам берсерковской ярости.
Они не заливались безудержным лаем из-за моего присутствия, но я постоянно чувствовала на себе внимательные взгляды: куда пошла, что собираюсь делать.
Собаки были не просто породны, чувствовался тип. Уже тогда я решила попробовать поработать на Искара-Каро, как на основателя линии.
Нина оказалась человеком, не чуждым здоровому риску. Мы составили план действий на ближайшую перспективу.
Лучший способ проверить производителя - теснейший инбридинг.
И мы планируем, а потом получаем несколько пометов, инбредных в степени 1-2. Дети получились очень высокого качества, значит мы не ошиблись.
В Москву попадают Елагир из Соснового Бора (СБ)(вл. Шавырин) и Елана из СБ (вл. Коношенко), Надым из СБ (вл. Дедяев), Ямуга-Креф (вл. Иванов). Несколько щенков приобретают в Горький, теперешний Нижний Новгород, в Иваново и Пензу.
В 1988г. на Второй Всесоюзной выставке служебных собак отечественных пород Искар-Каро прошел вторым в старшей возрастной группе.
Искар-Каро был аутбредным по происхождению, то есть в его родословной не было родственных сочетаний. Он был получен от предков высокого уровня, но совершенно разного происхождения. Хорошо передавая в различных сочетаниях костяк и породную голову, он не давал детей похожих на себя.
Пару ему в питомнике составляла Эльдана - сука безусловно очень породная, но еще и очень стойко передававшая себя - в зоотехнии это называется препотентностью.
Поэтому говорить о линии Искара-Каро можно только формально. Это классический пример формальной линии, когда потомки, будучи инбредны на производителя, тем не менее не несут внешних признаков основателя.
Искара-Каро я в конце концов получила, но… Все внешние черты основателя проявились - и даже без его недостатков - в суке. Вещий Гамаюн Разумница (дома Тайга) получилась в результате планомерного накопления Искара-Каро. А вот Царский Любимец для Вещего Гамаюна опять пошел… в Эльдану.
Вот такие парадоксы…
