Записки заводчика. С чего все начиналось(1).

  Я часто вспоминаю тот теплый день в конце августа 1991г. Татоше было уже 11 лет.

Мы вешали белье.
Да-да именно МЫ.
Веревка была натянута высоко, чтобы повесить белье, нужно было притянуть ее пониже, но тогда невозможно было дотянуться до тазика, в котором оно лежало. Поэтому обычно мы выходили вдвоем с кем-нибудь из детей или с мамой: один подавал, другой вешал. Все ругались, но ни у кого не доходили руки изменить положение.
Но речь сейчас не об этом.
В тот день дома никого не оказалось: дети в садике, мама на работе, вот и пришлось просить Юту.
Поставив на землю таз с бельем и коробочку с прищепками, я дотянулась до веревки.
- Татоша, подай тряпку, - попросила я собаку. Именно попросила - командный тон в наших отношениях применялся только если я была чем-то очень недовольна.
Юта встала, подошла к тазу, взяла в зубы тряпку и подала мне.
- А теперь прищепку.
Сунув морду в обрезанный молочный пакет, Юта вытащила прищепку и сунула мне в руку.
...- Тряпку...
...- Прищепку... Ай, молодец, спасибо!..
Спустя какое-то время Татоша начала ошибаться. Тогда я говорила:
- Не то, - и она возвращала предмет на место: белье в таз, прищепку в коробочку - и исправляла положение.
Таз был большой, белья много, а Татоша к тому времени пережила многих своих сверстников.
Она устала, ей хотелось просто погреться на солнышке или пойти искупаться, но она честно помогала мне по хозяйству.

До сих пор вспоминаю: теплый свет предвечернего солнца, нагретая стена дома, кружевные тени деревьев и старую собаку - нежно любимую, горячо уважаемую и просто очень красивую.

Я еще не знала, что нашей дружбе осталось совсем немного - 1 сентября ее не станет.

                                                                         *       *        *

 Легенда о необучаемости кавказов существует столько же, сколько существует убежденность человека в том, что "собака должна"...
Мой муж, к тому времени уже не новичок в кинологии, решил опровергнуть эту глупость.
Судьба сложилась так, что воплощать задуманное пришлось мне.

Наши первые шаги не были легкими.
Главная сложность кавказьего характера - независимость и самостоятельность.
Если для немца, ризена, боксера и других "европейцев" авторитет хозяина существует изначально и не подлежит сомнению, то у кавказа с субординацией плохо - чтобы заработать этот самый авторитет приходится доказать щенку, чо вы имеете на это право: что вы можете и хотите взять на себя ответственность за себя и за него, что ваши требования справедливы, необходимы и вы готовы настаивать на их выполнении. Доказательства эти не должны быть представлены только в виде наказаний и колотушек. Вам приходится быть хитрее и изворотливее собственного щенка, успеть догнать, развернуть, похвалить, отругать, вытащить из пасти законно подобранный кусок "добычи", пресечь бунт в зародыше, настоять на подходе по команде, иногда встав для этого на четвереньки, - и все это в течение одной коротенькой прогулки.
Татоша, она же Юта (урожденная Рада) была упряма, обидчива и самостоятельна. Не раз можно было наблюдать, как через двор шествует щенок, спокойно заходит в подъезд, поднимается по лестнице... И лишь спустя какое-то время появляется хозяин (или хозяйка) с видом рассерженным и тревожным...
Прятаться от нее было бесполезно - у щенка тут же находилось занятие: вокруг ползали жуки и ящерицы, летали птицы и насекомые; ну, а если что - можно просто пойти домой. Сколько раз мне приходилось возвращать ее из самостоятельных походов!

Прогулочная компания наша была большой, дружной и мнгопородной: ротвейлер, два дога, два "восточника", черный терьер, пудель, еще кавказец и мы ("восточница" Лика и Юта). Собаки были примерно одного возраста. По неписанному закону драки между собаками наказывались хозяевами обеих сторон. Строгие ошейники на прогулку не надевались или снимались на месте сбора.

О "строгачах" хочется сказать отдельно. Ими пользовались столь же активно, как сейчас, наивно полагая, что это поможет справиться с плохо воспитанной псиной. Но появление на месте выгула собаки в парфорсе было не просто дурным тоном, - можно было и на неприятности нарваться. Как-то "отловили" наши собачники дяденьку, упорно не желавшего внять доброму совету: или сменить на своей собаке ошейник, или поменять место прогулок, - и сняв с его пса этот самый "строгач", слегка поколотили хозяина. Помогло.

Прогулки в таком коллективе имели массу преимуществ. Собаки учились общаться, хозяева - следить не только за своим питомцем. Кроме того, у каждого был свой опыт в воспитании и дрессировке, коим он и делился по мере сил и возможностей.
Ни для кого не секрет, что подход по команде - одна из самых первых и насущных проблем любого собаковода, а для начинающих это порой тупиковая ситуация. Так вот, в компании это решалось просто: удирающего воспитанника перехватывали хозяева остальных, и грозно вопрошая "Где хозяин?" гоняли бедолагу до тех пор, пока тот не находил спасение в ногах любимого хозяина. И, упаси Боже, никаких грубостей! Максимум для особо упорствующих - щелчок поводком-брезентушкой по заду. Вся фишка состояла в грозном голосе и настойчивости, ну и собачий коллективчик с упоением помогал пригнать ослушника.
Поджирающихся по кустам сильно оголодавших хвостатых тоже поджидал неприятный сюрприз в виде рогаток, имевшихся у мужской половины нашей компашки. Иногда устраивались провокации: кто-нибудь шел впереди и разбрасывал на дороге кусочки лакомства, а остальные пристально контролиорвали своих собак на предмет собирательства.
Хитрая Татоша невозмутимо проходила "опасный" участок, даже не принюхиваясь, но на следующий день исчезала и возвращалась весьма довольная. Проследив маршруты ее отлучек, выяснили, что она проверяла вчерашние "закладки", собирая то, что не успели растащить представители местной фауны.
Проходя по "маршруту" прогулки, мы между делом учили собак приемам общего курса. Особенно это помогало поставить выдержку - собаку сажали (ставили, клали) и, отдав поводок кому-нибудь из членов компании, стоявшему за собакой, отходили. Не нужно было оглядываться - напаник сразу окликнет, если собака поменяла положение, а если попыталась "сорваться", он ее останавливал, оставалось только бегом вернуться и все исправить.
Потом, когда курс ОКД был пройден и началась ЗКС (защитно-караульная служба), мы все вместе учили собак выборке: на снег выкидывались варежки и перчатки. Поначалу собаки выбирали "свои"(в смысле - хозяйские), а по мере освоения навыка им давали выбирать чужие, забрасывая одну варежку в круг, а вторую давали занюхать.
Занимались мы на разных площадках, что только обогащало общий опыт, поскольку не секрет, что у разных инструкторов разные методики. Представляете, какой простор для выбора!
Занимались мы поначалу не по долгу, поскольку молодым собакам быстро наскучивали нудные повторы и они теряли интерес к учебе.
Постепенно продолжительность "уроков" и их частота увеличивались. В конце концов пропущенная тренировка стала восприниматься как нанесенная обида или недостаток внимания. Лакомство не особо привлекало Юту, гораздо больше она ценила похвалу.
Площадка.

Это целый мир - порой веселый, порой грустный, порой раздражающий, но никогда - скучный.
Многоголосый лай, суета людей и собак в переменки и сосредоточенность занятий... Бесконечные повторения приемов и азарт "задержаний"... Сдачи, соревнования, тренировки команды... И ни с чем не сравнимый дух единомыслия и сплоченности, который никогда не ощутить на выставках.

Татоша любила площадку. Ей нравилось учиться, она любила, когда ее хвалили и ставили в пример другим. Мы лидировали среди 15 членов группы, соперничая на равных только с черной колли, с которой потом будем вместе выступать в команде.
Долго не давался Юте барьер. В принципе, можно было обойтись без него - на испытаниях (в просторечии - сдаче) для "отечественников" (кавказов, азиатов, южаков, черных терьеров и московских сторожевых) допускался "окоп" (две разновысокие плоскости, разведенные на расстояние около метра), но мы хотели идти дальше, а на соревнованиях скидок на породу не делали.
Так вот, она подбегала к злополучному сооружению и останавливалась. Других собак инструктор помогал "перекинуть": собака добегала, ставила лапы на доски, а инструктор толчком под седалище помогал ей сначала зацепиться лапами за верх, а потом перенести центр тяжести через барьер.
Как положено, сажаю Юту в метре от барьера, даю команду, она бежит, останавливается, инструктор протягивает руки... И отскакивает, потому что в лицо ему с грудным утробным рыком кидается всегда такая спокойная и вежливая Юта. Как все кавказы, свой зад Татоша любила нежно и самозабвенно.
- Подсаживай ее сама, - выдохнул ошеломленный инструктор.
И мы начали борьбу, кто кого переупрямит: собака меня, или я - собаку.
Есть два общеизвестных способа настоять на своем: быстрый - это когда берется тяжелый предмет и с его помощью вы вколачиваете в собаку желаемое в самом прямом смысле этого слова, и долгий - когда вы упорно "гнете" свою линию. Это дольше, конечно, зато нет риска "сломать" собаку, да и ваши с ней отношения не подвергаются риску. Важно только довести дело до конца.
Я выбрала второй, хотя поколотить упрямую псину хотелось нестерпимо.
Раз за разом мы подходили к злосчастному барьеру, команда и... ничего. Заходим на следующий круг. Народ сначала смеялся, потом крутил пальцем у виска, и в конце концов потерял к нам всякий интерес. Когда же наконец Татоша птичкой взлетела наверх, я даже не поверила и осталась стоять на месте - хоршо хоть сбоку от барьера, а не перед ним, а то приложилась бы в него лицом. Вот смеху-то было бы!
Больше этот снаряд нас не беспокоил, а прыгала она не только нормативный - 1, 85м, но и "старый" 2, 55м.

У нашего инструктора был ризен, на котором он показывал нам наши ошибки. Пес "заваливал" зад при укладке, неправильно садился по команде "Рядом!", то есть делал все, чего не надо было делать, но это была игра на публику - на нас. Я удивлялась: как у них так получается? Потом, несколько лет спустя, я буду точно так же показывать своей группе, как НЕ надо делать. А Юта будет демонстрировать ошибки, повинуясь незаметному движению бровей или пальцев. Она даже будет "свирепо" рычать, имитируя сопротивление, повергая в трепет изумленных зрителей (этот номер ей особенно удавался!).

Первая сдача по курсу ОКД прошла успешно. Мы получили заслуженную первую степень, хотя я очень опасалась апортировки. Стоило Юте заартачиться и можно было готовиться к пересдаче.
Апортировка вообще не свойственна кавказам. Зачем тащить что-то в зубах, рискуя шкурой в случае нападения, если это что-то можно либо съесть на месте, либо бросить?
Мы со старшим инструктором Ки рой Романовной Скрябиной перебрали массу вариантов. За "ожившей" палкой Татоша следила с живейшим интересом, даже бежала за ней, нюхала... и уходила. Попытка натереть "апорт" колбасой была встречена такой демонстрацией возмущения, что нам самим стыдно стало: издалека потянув в его сторону носом, собака оглянулась на нас и демонстративно ушла подальше.
Решение проблемы нашлось неожиданно. Как-то на прогулке я поскользнулась и упала. Шапка слетела с головы и откатилась на несколько шагов. Приложилась не слабо, но представьте себе мое изумление, когда Юта принесла мне эту самую шапку! Я даже похвалить ее не сообразила не сразу, а просто сказала: "Спасибо". После этого Татоша стала приносить апорт по команде, но только шапку или варежку и только один раз. За брошенной второй раз вещью приходилось идти самой.
Забегая вперед, скажу, что на шлифовку навыка ушло два года, но в итоге Юта приносила монеты размером в современные два рубля, на показательных выступлениях нашим коронным номером была апортировка сырого яйца. Я брала яйцо показывала собаке, относила его на 15-25м и оставляла там, вернувшись на исходную позицию, посылала Татошу, она приносила яйцо, я забирала его у нее из пасти. Обязательно находился скептик, утверждавший, что оно вареное, тогда я разбивала его в подставленную мисочку - и публика в восторге, и собака довольна.
Она была моим помощником по хозяйству. Мы ходили в магазин. Тогда нельзя было купить сто грамм масла и две картофелины. Картошка продавалась упаковками по три килограмма из которых выбиралось съедобной не больше половины, масло - кусками, как получится "нарубить", колбаса резалась по пол батона. Поэтому покупки делались раз или два в неделю на несколько дней сразу. Не трудно догадаться, что на семью в четыре-пять человек продуктов накупалось немало, а их еще нужно было принести. Я оставляла собаку около магазина, можно было не привязывать, но не хотелось рисковать - ловцы собак часто просто воровали их в таких местах. Обратно сумки мы несли вместе, причем вес ее "покупок" мог составлять до 10кг. Правда, в этом случае зайти еще куда-нибудь было невозможно - Татоша соглашалась идти только домой.

Площадочная жизнь, как я уже говорила, не была скучной. Почти каждое воскресенье мы ездили летом на "показушки" - показательные выступления в пионерских лагерях, детских садиках на дачах или на выставках.
Как в любом деле, не обходилось без курьезов.
Как-то приехали в какой-то клуб. В ходе программы помимо прочего демонстрировалось умение собак работать на расстоянии. Их посадили на сцене, а мы, дрессировщики, вышли в зрительный зал и встали в проходах.
Комплекс ("Стоять", "Сидеть", "Лежать") отдельно по жесту и по голосу отработали без сучка, без задоринки. Следующим номером программы была команда "Место". Обозначили место, отошли от собак, дали команду "Ко мне", Все собаки пришли, а Юта осталась лежать.
Что такое? Даю повторную команду. В зале оживление, смешки: "Собака команду забыла!" Татоша заметалась, потом схватила свой нагрудник, обозначавший место, и ринулась в зал ко мне. Села, держа в зубах свою драгоценность, и по команде с нею же вернулась на сцену. Зал сначала дружно захохотал, а потом разразился бурными аплодисментами.
А дело было в том, что около места, где я оставила Юту, стоял наш инструктор Валера Новиков, комментировавший представление.
- Это она мне не доверяет, - оправившись от недоумения, рассмеялся он.
Не обратив внимания на человека, я нечаянно поставила собаку перед выбором: оставить нагрудник без присмотра или не выполнить команду. Обладая к тому времени богатым опытом работы на соревнованиях и показательных выступлениях, Татоша сама нашла выход из положения.

На выставках я складывала вещи: нагрудник с медалями, папку с документами, термос с чаем и пр., оставляла собаку и уходила по своим делам.
Можно было пройти мимо, даже перешагнуть через лежащую без привязи Юту, она делала вид, что не видит прохожего. Но стоило остановиться или замедлить шаги, раздавалось предупреждающее рычание.
Ни разу у меня ничего не пропало, хотя кражи медалей не были редкостью: часто можно было увидеть людей, расхаживавших по выставке с собачьими нагрудниками на шее. Чтобы не украли.

Нам много приходилось пользоваться общественным транспортом: от автобуса до самолета.
В переполненный автобус или электричку мы садились следующим образом: я отстегивала поводок и посылала Юту вперед, а потом втискивалась сама. Предвижу вполне законный вопрос. Отвечаю: боязнь того, что транспорт уедет без меня была мощным стимулом протолкнуться внутрь салона или тамбура. Если бы не это - честное слово, много раз оставалась бы на платформе или остановке. Но вернемся к теме...
Татоша пролезала среди ног к стеночке и ложилась там. Однажды пассажиры на нее поставили огромный чемодан и были страшно удивлены, когда после моей команды:"Юта, выходим!" - он зашевелился и из-под него показалась собачья морда. После секундного замешательства смеялся весь тамбур:
- Ого! А мы ее и не заметили!
- Вот так собака!
-Замаскировалась!

Как-то мы с Ютой летели на самолете в Ленинград.
В те времена собак пускали в салон.
Вместе с нами летела летела группа туристов из Югославии. Собака, лежащая в проходе между рядами кресел, невольно привлекала внимание.
Югославы сначала показывали на нее друг другу. переговариваясь между собой и улыбаясь. Потом один из них на ломаном русском языке попросил разрешения сфотографироваться с Ютой. Получив мое согласие, ребята устроили настоящую фотосессию. Они фотографировались по одному и группой, гладили, трепали Татошу по голове.. Она стоически терпела и только в глазах застыл вопрос: когда же все это кончится?
Наконец лайнер начал снижение, туристов стюардессы разогнали по местам.
Посадка.
Первыми на выход пригласили югославов - их ждал автобус. Напоследок они решили погладить такую милую собаку...
Не тут-то было!
Надув щеки и встопорщив усы, Татоша глухо заворчала.
- Что это с ней? - поинтересовались удивленные туристы.
- Мы прилетели. Теперь она не обязана терпеть чужие руки, и говорит вам об этом, - объяснила я. Руки ребята убрали, но кажется. не обиделись.
- О-о-о! - уважительно протянул югослав, бывший за переводчика. Остальные жестами подтвердили, что согласны с ним.

Мы ездили в Днепропетровск

На Московской Областной выставке в Ильинке приятельница предложила:
- Через две недели выставка в Днепре - поехали вместе, посмотришь других, своих покажешь...
Я радостно согласилась, и через две недели мы отправились на Украину.
В купе было тесно: четыре человека, четыре собаки: две моих кавказюхи и два немца. Татоша с Ксюшей (официально - Алтынай-Юм) - мама с дочкой, быстренько распихались под нижние полки и устроились там. Меня всегда поражало, в какой маленький комочек способен утрамбоваться кавказец, если нужно.
Немцев разогнали по разным ярусам: одного в багажный отсек над дверью, другого - на верхнюю полку к Дяде Федору - мужу приятельницы. Всю дорогу эта парочка выясняла отношения (я имею в виду собак). Их грызня достала весь вагон, хотя люди молчали, и только на остановках недовольно косились на собак. Кончилось тем, что одного из немцев выселили на пол купе, и стало несколько тише. Как только "нижний" пес начинал бурчать на верхнего, с полки свешивался Дядя Федор со зверским рыком: "Убью, скотина!". Вот тут-то из-под столика появлялась ксюшина морда и недвусмысленно скалилась. Дядя Федор мгновенно укладывался обратно на полку. Он мог спуститься на пол, выйти из купе, вернуться обратно, сесть к столу девушки не возражали, но грубить они ему не позволяли.

В Днепропетровске было тепло и листва еще не пожелтела. И только колючие шарики, похожие на репьи, но гораздо более колючие, на поминали, что лето уже прошло. Я впервые была на Юге, и эти колючки, заставлявшие хромать обеих собак стали первым впечатлением. Так и засела в голове тогдашняя рифма: юга, юга - колючек до фига.
С вокзала мы приехали в Клуб Служебного Собаководства, где всех гостей распределяли на постой: кого-то по домам, кого-то на стадион в спортзал, кому-то досталась дрессировочная площадка - мы попали в число этих счастливчиков.
Площадка находилась на высоком берегу Днепра. Развели костерок, напекли картошки, откуда-то появился кипяток, пили чай, рассказывали про своих собак, травили анекдоты и байки, смеялись, шутили. Спали в инструкторской будке вшестером под одной "дреской" (это такой стеганый халат, на который собак пускали). Полд шуточки на тему деторождения и заснули.

Утром на кормежку моих собак сбежалась посмотреть вся тусовка. Щелкали фотоаппараты, пихали локтями друг друга в бок зрители.
Две кавказские овчарки да еще одного пола спокойно ели из одной миски.
- Они всегда так?
- Я не поняла, в чем дело-то?
- Посмотрим, что будет, когда дно покажется...
- Да ничего, доедят, да и все...
- Не может быть...
Девушки спокойно доели, спокойно вылизали миску и пошли погулять. Я немного потешила свое тщеславие, погоняв Юту по снарядам и продемонстрировав публике "комплекс" (стоять, сидеть, лежать) на спортивном буме, ширина которого составляла 15см, вместо 25 обычных. Сорвав заслуженные аплодисменты, Татоша была отпущена гулять по всей площадке - в ее вежливости и выдержке я не сомневалась. Ксюха как более жесткая по характеру, была привязана. На всякий случай.

Стадион был заполнен собаками и людьми. Лай, шум, толчея - все как обычно.
Днепропетровцы сделали стенд с историей разведения кавказской овчарки в своем городе.
Было очень интересно и познавательно.
В то время выставки проходили в два дня: в субботу выставлялись кобели, во воскресенье - суки. Это было удобно - даже если выставка приходилась на период течки какой-либо собаки, это никому не мешало.
Поскольку в субботу мне выставлять было некого, я могла посмотреть кобелей без помех. А посмотреть было на кого.
В отличие от московских собак - крупных, но тяжеловатых и рыхловатых - днепролетровское поголовье отличалось темпераментом и крепостью сложения.
Среди всех выделялся Топуш (вл. Гурбич) - буро-пегий среднего роста очень прочный и темпераментный кобель. Нужно было видеть, как он двигался: высоко неся голову, насторожив уши и флагом подняв хвост, он пружинистой побежкой наматывал круг за кругом по рингу, не проявляя никаких признаков усталости. А ведь экспертиза длилась не пять и не двадцать минут - сначала давалось около двадцати минут "на разогрев" собак, потом тлько начиналась расстановка - от самой последней до самой лучшей собаки. Трусцой, рысью, опять легкой трусцой, и так круг за кругом. Многое зависело от выносливости и тренированности собак, решала правильность сложения, то, что сейчас не всегда удачно стараются определить путем ощупывания. Любой недостаток, если он не был скомпенсирован, "вылезал" наружу, неумолимо отодвигая собаку от вожделенной победы.
Топуш не уступил победу никому, даже своим сыновьям, демонстрируя великолепную физическую форму и темперамент настоящего бойца. А дети были хороши! Мощные, но без сырости, крупные, но не громоздкие, они производили сильное впечатление.
Во второй день я впервые увидела аборигенов.
Рядом с рингом мужчина с характерным профилем, которого сейчас назвали бы "лицом кавказской национальности", держал на поводке белую в серых пятнах суку с купированным хвостом.
- А хвост зачем обрезали? - поинтересовалась я.
- А это чтобы ночью не спала. Обычно собака, если холодно, спрячет нос в хвост и спит. А так - нос мерзнет, собака не спит. службу несет.
- Скажите, а как у вас с прикусами у собак?
- Вай! Какой прикус?! - всплеснул руками грузин. - Какой прикус?! Волка берет - значит, хороший прикус!
Вот вам и вся мудрость народной селекции: если службу несет - все в порядке. А что толку от красивой зубастой дуры, даже если она - эталон породности.
Этот разговор я запомнила на всю жизнь. Во многом он определил мое дальнейшее отношение к разведению собак вообще и кавказской овчарки в частности.
Сколь бы красивой ни была собака, если нет мозгов, нет характера, присущего данной породе, если ее поведение не вписывается в стандарт породы - долой из разведения. Содержание определяет форму, а не наоборот.

Но вренемся на выставку.
Второй аборигенкой, производившей яркое впечатление, была Мушка (вл. Завьялый). Маленькая светло-рыжая сука с некупированными ушами. Очень спокойная, взиравшая на выставочную суету с отстраненным видом случайной гостьи. Она как будто летела над площадкой ринга, поражая слаженностью и легкостью движений.
Она станет одной из лучших производительниц в Днепропетровске, с Топушем они составят воистину историческую племенную пару. Мне доводилось впоследствии встречать потомков Мушки. Это были очень породные собаки, в облике которых явственно просматривались родственные черты.
Дочери Топуша заняли "головку" ринга - первые места в младшей, средней и старшей группах.

Судила ринг Наталья Михайловна Оленева. Замечательный эксперт, очень грамотный и прекрасно видевший собаку со всеми ее достоинствами и недостатками.
Упустить возможность поучиться у настоящего мастера я не могла и напросилась на стажировку в ринг, пожертвовав возможной победой своих собак., поскольку теряла право выставить их в вместе со всеми. Но я не пожалела об этом ни тогда, ни потом. Опыт, полученный на этой выставке, стоил того, а свое "Отлично" мы и так получили.

Обратный путь в Москву прошел спокойно - уставшие овчарки спали.